КОМИССИЯ ПО БОРЬБЕ С ЛЖЕНАУКОЙ
15 апреля на факультет журналистики МГУ прошли научные чтения, приуроченные к 80-летнему юбилею председателя Комиссии по борьбе с лженаукой акад. Евгения Александрова. По своему формату эти чтения фактически стали открытой сессией Комиссии. В первой части: выступления Владимира Сурдина и Андрея Ростовцева, а также официальная часть.
Официальная часть
Роль модератора взяла на себя декан факультета журналистики Елена Вартанова. В короткой официальной части с поздравлениями выступил руководитель департамента науки и технологии министерства образования и науки Сергей Салихов.
Сергей Салихов: Ни для кого не секрет, что когда едешь на такое мероприятие, тебе дают в руки адрес с подготовленным текстом, по дороге его читаешь… Я хотел сначала встать и сказать, что сотрудники написали мне поздравление для Евгения Борисовича, но понял, что оно написано настолько искренне, люди настолько правильно к этому отнеслись, потому что тут есть такие слова как «образец для подражания для молодых ученых и исследователей»… Но я бы хотел сказать немного другое. У каждого человека — свой путь. Вот, когда я был маленьким, в подростковом возрасте, в конце 1980-х годов, все вокруг было заполонено какими-то магами, заряжателями воды, и мне помогло тогда удержаться от всего этого одно слово — наука. Я помню эти небольшие журналы «Квант», я помню брошюрки общества «Знание», я помню тех людей, которые уже в студенчестве учили ко всему относиться критично. И я думаю, что этот тонкий стержень этой интеллигентной борьбы с лженаукой нас объединяет и позволяет двигаться вперед. И позволяет надеяться, что окружающее мракобесие не просто нас не захлестнет, но и не причинит нам вреда, не заставит нас делать неправильные вещи и, самое главное, не только нас, но и наших детей. Я бы хотел, Евгений Борисович, не читая этого адреса, от всей души Вас поздравить, пожелать Вам очень долгих, а главное интересных лет жизни. Наверно, мы никогда не сможем победить лженауку, так же как добро никогда не сможет победить зло. Но, я думаю, что мы делаем огромное важное дело, прежде всего, для будущих поколений, для наших детей, которые, я надеюсь, благодаря нашим усилиям будут в чем-то или во многом лучше нас. Спасибо Вам большое, с юбилеем, от всей души вас поздравляю.
Хотел бы отдельно передать слова министра Дмитрия Викторовича Ливанова, который очень ценит Вашу борьбу с лженаукой. Он просил Вас поздравить и пожелать долгих-долгих и продуктивных лет жизни.
Елена Вартанова: Мы продолжим очень коротко поздравления. А мы пошли по простому очень пути, зная Вашу пассионарность в борьбе с лженаукой, собрали наиболее яркие и свежие интервью из открытой печати в книжечку и назвали «Фильтры Александрова», подумав, что это как-то, наверно, пересекается с главным направлением Вашей борьбы, чтобы вы помнили, как важно в широкой прессе выступать со своими идеями. Вы очень интересный автор, Вас очень интересно читать. Но, наверно, здесь легко вспомнить, что человек, талантливый в одной области, талантлив во многих других, практически, талантлив во всем. Вы — физик. Но Вы — прекрасный журналист, прекрасный публицист. Поэтому книжка эта — наша благодарность Вам за то, что Вы делаете для нашего публичного пространства.
Евгений Александров: Спасибо. Для меня все это неожиданно. Я как раз сбежал сейчас из Петербурга в Москву, потому что я очень камерная личность, и с трудом вылезаю на публику. Но меня просто эта война с лженаукой вытянула на передний край, а теперь уже просто поставила во главе в результате кончины Эдуарда Павловича. Но вот мои попытки сбежать не удаются, потому что мне говорят — приведи преемника, а преемники остерегаются такой должности.
Елена Вартанова: Ваша работа теперь широко стала известна.
Евгений Александров: Да, стало легче.
Елена Вартанова: И, может быть, это все-таки приведет вас к какому-то новому этапу. Мне кажется, Вам еще рано думать о преемнике в полном смысле. Вам нужны помощники и соратники. Но Вы уже стали частью этого флага борьбы с лженаукой.
Евгений Александров: Окей.
Часть 1
Сообщения Владимира Сурдина (ГАИШ) и Андрея Ростовцева (Диссернет). Приводим их основные тезисы.
Владимир Сурдин,
Подготовка пособия по лекторскому мастерству для выступающих с научно-популярными лекциями (конспект)
Популяризация науки должна вытеснять лженауку из общественного поля. Сейчас как грибы рождаются научно-популярные лектории. Мы даже иногда не знаем о них. Вот буквально вчера я прилетел из Ростова-на-Дону, куда меня пригласили на несколько дней. И там я узнал, что наша мощная атомная промышленность во всех городах, рядом с которыми есть АЭС или производство ядерного топлива, содержит очень хорошо оборудованные центры информатизации атомной промышленности. На самом деле это место, где публику успокаивают по поводу опасности ядерной энергетики. Там прекрасные аудитории, прекрасная техника. На то, как там ребята работают, это вызывает некоторое неудовлетворение. У них нет лекторской техники, они не умеют еще рассказывать и показывать.
У молодых лекторов, как правило, недостаточно опыта, и они совершают типичные ошибки, от которых их можно было бы уберечь. Например, показывают темные кадры на светлом фоне, допускают такой разнобой в размерах шрифтов, что их трудно читать, беспорядочно пользуются лазерной указкой и т.п. Поэтому было бы полезно подготовить пособие по лекторскому искусству в области научпопа (с учетом специфики именно этой тематики). Надо среди тех пособий, которые выпускаются на журфаке, сделать какое-то техническое пособие по лекторскому искусству. Причем очень конкретное, очень точно направленное на естественнонаучные лекции. Это особая ниша, где надо уметь рассказывать. Давайте сделаем такую книжку.
Елена Вартанова: Никаких проблем. К нашей конференции к сентябрю мы могли бы сделать первое издание.
Евгений Александров: Владимир Георгиевич знает, что говорит. Он прекрасный лектор. Я его заметил по выступлениям на «Эхе Москвы». Он там единственный говорит про науку нормальным человеческим языком. Я купил его книжку «Путешествие на Луну», где вся история освоения Луны, начиная с пушки Жюля Верна, и много дней держал ей около кровати, потому что было не оторваться. Он так замечательно описал всю эпопею высадки американцев на Луну, что я впервые понял, насколько это было рискованное мероприятие. Просто чудовищно опасное, и только чудом все это обошлось. Я всячески приветствую его деятельность.
Андрей Ростовцев
Диссернет: прошлое и будущее (конспект)
Наша цель не проверить все диссертации, а консолидировать научное сообщество. И мне кажется, что за три года существования нашего проекта мы начинаем добиваться этой цели.
Три года назад, все началось с того, что мы решили попробовать проверить хотя бы некоторые диссертации, например, кого-то из начальников. Мы думали, что сможем проверять от силы 10-15 диссертаций в год, но быстро выяснили, что наша задача проста, потому что в России диссертации воруют громадными кусками. Кроме того, существуют целые «научные школы», которые пользуются очень компактным корпусом текстов, и они эти тексты сортируют и перетасовывают между собой и перепродают такие диссертации по пятнадцать раз. Оказалось, что вытянув кого-то одного, мы сразу видим весь комплекс, всю «научную школу».
И отсюда мы переходим к социальным группам. Например, за последние 15 лет если мы их проверим случайную диссертацию, то с вероятностью 3,2% она попадет в клиенты «Диссернета». То есть это будет махровое списывание. Но оказалось, что есть выделенные группы, где коэффициент махровых списанных диссертаций, выше случайного. Например, среди директоров московских школ это 16%. Ректоры вузов — 21%. Я уж не говорю про губернаторов и особенно про депутатов Госдумы, где этот коэффициент достигает 41%. Это во много раз превышает среднестатистический уровень. А вот среди членов-корреспондентов РАН, которых мы проверили, не нашлось ни одной списанной диссертации. Ноль. Это такая реперная точка для нас.
Таким образом, имеет место репутационный кризис, связанный с отрицательным отбором: социальная значимость группы коррелирует с долей в ней клиентов Диссернета.
Теперь мы рассматриваем, как связаны между собой разные школы, редакции журналов, диссертационные советы. Очень часто одни и те же люди участвуют в подготовке липовых диссертаций, входят в редколлегии журналов, где публикуются статьи для диссертаций, и работают в экспертных советах ВАК. Такой «золотой треугольник». Это прослеживается в каждой коррупционной цепочке, образующей фабрику липовых диссертаций.
У нас постоянно совершенствуются инструменты. На 3D-модели хорошо видно, как кластеризуются липовые диссертации по разным специальностям. Получается четко различимый рельеф. Мы пока строим графики по докторским диссертациям. А когда подключим кандидатские, разрешение, с которым мы видим, этот рельеф вырастет, и вокруг основных холмов появятся еще многочисленные маленькие холмики.
Евгений Александров: Я хочу добавить одну вишенку относительно того, что РАН оказалась незапятнанный. Я бы подчеркнул все же, что речь, прежде всего, идет о прямом плагиате и воровстве. Если бы речь шла о качестве диссертаций, то тут появилось бы новое измерение. Действительно, в РАН не принято воровать. Иногда руководители пишут тексты для аспирантов, когда те хорошо работали, но совершенно ничего не могут написать. Но это все же не плагиат. А по существу Академия заряжена теми же дефектами, что и все общество. В том числе, есть и махровая лженаука. Боюсь, что придется этим заниматься. Но все-таки в РАН, конечно, другое соотношение по сравнению с общественными и экономическими науками.
Владимир Сурдин: С чем связана такая разница между естественниками, которые не списывают, и экономистами и политологами, которые списывают?
Андрей Ростовцев: Корни в экспертном сообществе вокруг специальности. Оно гораздо сильнее в естественных науках.
Владимир Сурдин: Почему?
Андрей Ростовцев: Так исторически сложилось.
Владимир Сурдин: А почему так сложилось?
Елена Вартанова: Я думаю, потому что легче капитализовать и монетизировать степень доктора экономических наук, чем доктор физ.-мат. наук. Потому что политическая элита легче монетизируется.
Валерий Кувакин: Мне это близко и больно, поскольку я гуманитарий. Дело в том, что тут качество информации принципиально иное. Большую часть того, что выдается за знание в гуманитарной области, невозможно верифицировать какими-то более или менее строгими критериями или методами. И тут в целом возникает вопрос, в какой степени все это наука.
Андрей Ростовцев: Вы все-таки говорите об исследованиях. А здесь никакого исследования нет. Наши клиенты — это не те, кто когда-то занимался исследованиями. Не те, кто писал диссертацию. Не те даже, кто читал свою диссертацию. Это те, кто никогда ее не видел.
Александр Сергеев: Мне кажется, Валерий Александрович правильную мысль доносит. Из-за того, что в целом в гуманитарных областях менее жесткие критерии научности, там гораздо больше мистификаций, которые внешне научны и формально корректны. Но к этим мистификациям естественным образом притягиваются люди, которые предпочитают списывать и подтасовывать.
Андрей Ростовцев: Но на Западе не так. А у нас процент фальсификаций по областям науки [отрицательно] коррелирует с вкладом в мировую науку российских ученых из этой области. У естественников по данным библиометрических баз вклад составляет около 5% публикаций в Web of Science и Scopus. А у тысяч экономистов, юристов, педагогов эти показатели практически на нуле, от них вклада в мировую науку почти нет.