Home » Информация комиссии » Открытая сессия Комиссии по борьбе с лженаукой. Часть 2

Открытая сессия Комиссии по борьбе с лженаукой. Часть 2

Вторая часть открытой сессии Комиссии выстроилась вокруг выступления директора ГАИШ МГУ академика Анатолия Черепащука. Высказанные им предложения вызвали оживленную дискуссию. Засилье лженауки в СМИ, подталкивает ученых к радикальным требованиям для нормализации ситуации. Но последствия чрезвычайных мер могут быть еще хуже злоупотреблений, против которых они направлены.


А.М. Черепащук о Е.Б. Александрове на сессии Комиссии РАН по борьбе с лженаукой. Съемка журфака МГУ.

(Продолжение. Начало см: часть 1.)

В обсуждении выступления А.М. Черепащука приняли участие:

  • Елена Вартанова, декан факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова
  • Александр Сергеев, научный журналист, член Комиссии
  • Ростислав Полищук, д.ф.-м.н, ФИАН, член Комиссии

Часть 2

Анатолий Черепащук
О теологии, обществе «Знание» и научных редакторах

На днях нас было совещание у ректора [МГУ В.А. Садовничего — Ред.], и там было две новости — плохая и хорошая. Начнем с плохой. Теперь теология будет официальной государственной наукой, будут защищаться диссертации. Ученый совет будет межуниверситетский: с участием МГУ и других университетов. Это будет нам создавать проблемы с лженаукой, причем проблемы очень неприятного полуполитического свойства. Понятно, что сейчас религия прямо насаждается государством и понятно с какой целью. И поэтому различать теологию как науку и теологию как ненауку — это уже вопрос политический и очень тонкий. Нам надо как-то к этому готовиться. Особенно специалистам в области публицистики, журналистам.

Вторая новость меня порадовала. Виктор Антонович сказал, что 29 марта этого года была создана общественно-государственная организация «Общество «Знание»». Раньше общество «Знание» было общественной организацией. Сейчас оно стало общественно-государственным. У него семь соучредителей, в числе которых МГУ, Минобрнауки, бывшее общественное общество «Знание», Союз учителей и др. Это значит, что государство обратило внимание на важность популяризации науки. Создан специальный фонд, в его ведении имеется 700 миллионов рублей. То есть, можно поддерживать редакции научно-популярных журналов. Надо факультету журналистики в эту деятельность внедриться и занять там определенную экологическую нишу.

Вспомним, чем занималась советское общество «Знание». Там был председатель, нобелевский лауреат Н.Г. Басов, там был ученый совет, я был его членом, и каждый месяц мы собирались, обсуждали планы популярных лекции — в каких городах какие лекции читать, планы научно-популярных книг, журналов. На этих заседаниях ученого совета отчитывались редактора журналов, радио- и телевизионных передач и так далее. И самое главное, что общество «Знание» тогда курировало научных редакторов всех средств массовой информации. В наши советские годы во всех средствах массовой информации были научные редакторы, которые хоть как-то отслеживали научно-популяризаторскую деятельность. Сейчас все это забыто. Возьмите каналы РЕН ТВ, ТВ3, НТВ — там даже слыхом не слыхивали о таком понятии как научный редактор. Это сплошной бизнес, одни деньги, главная задача у них — поднять рейтинг телеканала, потому что в соответствии с рейтингом им начисляются деньги за рекламу.
Поэтому первое, с чего надо начать — попросить, чтобы в качестве первого этапа своей деятельности, чтобы общественно-государственная организация «Общество «Знание»» поставила вопрос перед правительством об обязательном введении должностей научных редакторов во все средства массовой информации.

Елена Варатанова: Хотя бы в государственные.

Анатолий Черепащук: Да. Но, вообще-то даже и в частные каналы. И самое главное: эти научные редактора должны утверждаться Российской академией наук и должны быть есть подотчетны.

Александр Сергеев: Но ведь это введение цензуры, пусть и научной.

Анатолий Черепащук: Любая пропаганда со стороны частных или государственных органов — это политика. И можно пропагандировать черти-чего!

Александр Сергеев: Все проводить через Главлит, да?

Анатолий Черепащук: Нет, на надо. Новое в том, что касается науки, то, что должны быть научные редакторы во всех органах, в том числе в частных организациях. Это должно быть условием получения лицензии этой организацией на проведение той или иной передачи. Может, это с моей стороны перегиб, это вы решайте. Но я должен сказать то, что я думаю. Это мое личное мнение. Если мы не предпримем сейчас, в ближайшее время таких шагов, то дальше будет еще больше средневековье, чем мы имеем сейчас.

Бога нет. Голосование
Результаты голосования в программе ТВЦ «Право голоса».

Вот буквально на днях по телеканалу ТВЦ была передача из серии «Право голоса», в которой на протяжении часа обсуждался вопрос: надо ли наказывать человека за то, что он произнес слова «Бога нет». Было всероссийское голосование и 20% сказали, что надо наказывать, а 80% — не надо. В общем-то, утешительный вывод. Но он заставляет задуматься.

Короче, с «Обществом «Знание»» нам надо работать и иметь там самую активную позицию.

Александр Сергеев: Я бы хотел кое в чем возразить. Пару недель назад ко мне обращался Петр Талантов из фонда «Эволюция» с просьбой подобрать десяток-другой явно лженаучных публикаций из российской печати последнего года. Я помнил, что был сюжет про военных экстрасенсов, была скрытая реклама гомеопатии для онкологических больных. Но я полез в Гугл искать целенаправленно. И, знаете, у меня очень позитивное впечатление. В крупных федеральных газетах (скажем, от уровня «Независимой газеты» и выше) я с трудом наскреб 5-6 таких мракобесных сюжетов. Они, конечно, были клонированы, то есть повторялись в разных СМИ, но самих сюжетов я десятка не набрал. А в федеральных информационных агентствах (кроме Regnum) никто лженаукой не балуется. Скажем, в ТАСС и РИА Новости вообще не нашлось таких сюжетов.

???: А против ГМО разве не идет пропаганда на высоком уровне.

Александр Сергеев: Мнения высказываются разные. Но вот откровенно лженаучных публикаций почти нет. Думаю, это произошло не без влияния нашей Комиссии. Но я к тому, что это произошло без всяких цензоров, без всяких навязанных извне редакторов. Причем многие из этих СМИ уже сами завели себе научных редакторов.

Анатолий Черепащук: Это не цензоры, это должны быть научные редакторы, подотчетные Российской академии наук.

Александр Сергеев: Это и называется цензурой.

Ростислав Полищук: Это экспертиза.

Александр Сергеев: Экспертиза — это когда главный редактор сам за ней обращается. А если ему эта экспертиза навязана, то это уже цензура.

Ростислав Полищук: Цензура неизбежна.

Александр Сергеев: Цензура запрещена Конституцией.

Ростислав Полищук: Тем хуже для Конституции.

Анатолий Черепащук: И могу добавить к вашему сообщению, что орган правительства, а именно «Российская газета», ежедневно публикует на последней странице астрологический прогноз. И это несмотря на то, что сам президент страны говорил на общем собрании РАН о необходимость бороться с мракобесием.

Елена Вартанова: И это притом, что они, в принципе, в рейтинге особенно не нуждаются. У них другая модель.

Анатолий Черепащук: У них и так гигантский рейтинг, потому что они публикуют всякие законы, постановления. Зачем им эта астрология?

Александр Сергеев: Мы не должны возвращаться к устаревшим цензурным методам. Да, цензурой можно подавить лженауку. Но это как массовыми репрессиями подавить преступность.

Ростислав Полищук: Надо разобраться, что такое цензура. Материться нельзя — это цензура? Нецензурные же выражения.

Александр Сергеев: Цензура — это ограничение СМИ в возможности что-либо публиковать на свое усмотрение. Это, прежде всего, невозможность публикации без предварительного согласования. А если ты можешь опубликовать, но потом несешь ответственность в случае нарушения Закона, — это уже не цензура. По крайней мере, в узком смысле. Цензура — это государственная премодерация публикаций.

Ростислав Полищук: Речь идет не о политике, речь идет о науке.

Александр Сергеев: Речь о том, что есть корректные, адекватные механизмы достижения целей, о которых мы говорим. Во-первых, СМИ с государственным участием действительно могут подчиняться определенным государственным регламентам, в частности, в них может быть требование наличие научного редактора с правом принятия решений по соответствующим материалам. Во-вторых, негосударственные СМИ должны нести репутационную ответственность, а также постфактумную ответственность, если они опубликовали что-то, с нарушением закона.

Анатолий Черепащук: Значит, с РЕН ТВ ничего сделать нельзя? Мы у нас в институте пять лет назад на ученом совете приняли решение не давать интервью РЕН ТВ. [В 2015 году телеканал РЕН ТВ получил антипремию Минобрнауки «за насаждение мифов, заблуждений и суеверий» — Ред.]

Александр Сергеев: Это и есть репутационный механизм.

Анатолий Черепащук: Пять лет прошло, у них еще больше лженауки.

Елена Вартанова: Конечно, они берут интервью у лженаучников. А вы свою позицию где-то там захоронили.

Анатолий Черепащук: Такими методами ничего не сделаешь. В науке нет демократии. В науке — авторитаризм.

Александр Сергеев: А в СМИ есть демократия (пока еще).

Елена Вартанова: На самом деле, речь идет о корпоративной социальной ответственности журналистов.

Александр Сергеев: Правильный механизм заключается в следующем, я о нем докладывал еще два года назад на конференции по лженауке в Петербурге. Все крупные СМИ в России так или иначе зависят от государственных ресурсов. Если не в плане финансирования, то в плане рекламных бюджетов, поскольку заметная часть рекламы идет от организаций с государственным участием. Размещение такой рекламы организаций с госучастием — это тоже формат финансирования. Если есть экспертиза на наличие признаков лженауки (я все время говорю о ее необходимости), согласно которой определенный телеканал или определенная передача содержит много признаков лженауки, то рекламодатели с государственным участием не имеют права размещать там рекламу. Вот это нормальный механизм регулирования.

Анатолий Черепащук: Пожалуйста, это нормально. Давайте так.

Елена Вартанова: Здесь все-таки главное — дискуссия с журналистским и редакторским сообществом о вопросах профессиональных журналистских стандартов. Нужно говорить, что неприлично и непрофессионально печатать непроверенные околонаучные утверждения. И научная информация должна точно так же верифицироваться, как верифицируются новости и прочее. Это стандарт журналистики. Вопрос в том, что нам очень сложно выйти на такое общее журналистское поле, но, уверена, что нужно думать о каких-то общих мерах.

(Продолжение: часть 3.)